Леонид Радзиховский, журналист, публицист рассуждает о людях и оппозиции
По большому счёту, в оппозицию всегда и везде идут те энергичные и честолюбивые люди, которые попросту не видят для себя возможности самореализоваться, всего лишь переползая со ступени на ступени в спокойной, обычной бюрократической системе.
Классическим бюрократом является Молчалин: «По мере я трудов и сил, с тех пор как числюсь по архивам, два назначенья получил». А Чацкий – классический оппозиционер: «Служить бы рад, прислуживаться тошно». Почему? – Ему скучно в рамках данной системы, он хочет получить всё и сразу. Это самое обычное честолюбие, тщеславие, прикрывающееся красивыми и громкими словами, всегда делает ход с больших козырей.
Среди оппозиционеров встречаются исключительные личности, но они бывают крайне редко. К примеру, Ленин или Гитлер. В чём исключительность этих персон, помимо необыкновенной силы воли, харизмы и врождённого организационного таланта? Эти персонажи сильны сочетанием двух абсолютно взаимоисключающих вещей: абсолютной, сверхискренняя, святая вера в свои идеалы, и предельный, абсолютный, доведённый до степени абсурда цинизм, способность нарушать любые договорённости, лгать и идти на любые преступления. Один из них верил в пролетариат, другой – в арийскую расу.
Совершенно неважно, во что верили. Важно только то, что сочетание двух этих качеств, полнейшего идеализма и полнейшего цинизма, делает этих личностей абсолютно несокрушимыми.
В нашей оппозиции ничего подобного нет. Это совершенно невыразительные, заурядные люди. Я не буду их ругать или осуждать, потому что среди всех наших политиков в принципе не замечено гениальных людей, ни в каком движении, ни в какой партии. Это заурядные люди, часть из которых – просто обиженные. Вот, например, при Ельцине ты был вице-премьером, большим начальником, намеревался подняться ещё выше. И тут – вылетел. Ты этому обрадуешься? У тебя ведь привычки, амбиции. И что? – И ничего. Это только одна группа людей.
Другая - это «люди бывшие», люди девяностых годов. Те, которые поднялись в последние годы и упёрлись в потолок. Им некуда дальше расти. И потому они пытаются этот потолок пробить.
Ксения Собчак – самый классический случай. Она сама совершенно открыто говорит о том, что ей надоело в шоу-бизнесе, и она хочет перейти в ранг другого шоу – шоу политического. Это нормально, что человек развивает таланты в другой области. Но не мне судить, если ли у неё этот талант.
Ещё есть молодые честолюбцы, которые вообще никакой потенции в этой системе не имеют. Например, Яшин. Он активный, живой, молодой. Но с помощью Собчак царём не стать. Она, всё-таки, не великая княгиня. Значит, надо пробиваться стандартным путём, идти в «Наши», в «Единую Россию», «Молодую гвардию». Да, это долго и скучно, нужно постоянно восторженно отзываться о начальстве, хотя восторгов нет. А тут лучше – легко, прикольно, приятно, и говорить можно то, что приходит в голову.
Поддержка Запада, само собой, тоже имеет значение. Средний функционер уровня Яшина, при обычных раскладах, в Америке мог бы общаться с конгрессменами, скажем. Это тоже мотив.
И, наконец, люди, которые не сумели правильно рассчитать эффект. Алексей Навальный, в то время, когда начинал свою бурную деятельность, точно не рассчитывал на то, что всего лишь за год станет одним из самых популярных людей в российском политическом интернете. И, мне кажется, он сам не знает, что с этим делать. Он абсолютно безразмерный, и это, в принципе, нормально для такого политика. Для политика-популиста. Но он слишком безразмерный. Одной ногой в клубе либералов, другой на марше националистов. Так можно сильно поскользнуться.
Что же касается общего психологического портрета, то я могу сказать так. Это те люди, которые любят себя на слушаниях в Конгрессе США, любят себя на экранах телевизоров, в кафе «Жан-Жак», при этом лишенные той самой настоящей воли к власти. У них нет готовности пробивать стены головой и упёртости. Но эти качества – наживные, поскольку сейчас они понимают, что у них нет ни малейшего шанса. В связи с этим, они тянут резину, произносят речи в Конгрессе, формируют свою тусовку, избирают какие-то союзы. Не знаю, зачем. Чтобы просто что-то делать.
Однако, если ситуация изменится и они вдруг почувствует, что попутный ветер им в помощь, то у многих воля к власти может появиться. И это будут уже совершенно другие люди. Они изменятся вместе с ситуацией. У них появиться энергетика, появиться способность сплотиться. А потом, когда это пройдёт, снова спадёт.
