Михаил Бударагин, журналист, отдает последнюю дань великому фантасту, Борису Стругацкому.
Борис Стругацкий умер, и всё, что можно сказать на этот счёт, скорее всего, прозвучит очень банальность. Ну и пусть. АБС, как они величали себя сами и как называли их поклонники, совершенно не боялись простоты. И нам тоже хорошо было бы этому научиться.
Борис Стругацкий скончался на 80-м году жизни, и эта новость, разумеется, так же станет примером того, что «ушла эпоха».
Всех журналистов предостерегают от банальностей, но мы будем банальными сейчас – да, ушла эпоха. Часть нашей общей истории, а для кого-то, и вовсе, часть его собственной биографии.
Стругацкие придумали и создали «прогрессоров», ту самую Майю Глумову из «Малыша», того самого Максима Каммерера из «Обитаемого острова», того самого Атоса-Сидорова, который буквально отовсюду. «Жук в муравейнике», «Далёкая радуга», «Парень из преисподней» - как это правильно, точно и увлекательно сделано, ведь до сих пор дух захватывает. Я никогда не рисовал, только потому, что не умел, не дано, но, тем не менее, пытался, после того, как прочёл «прогрессорский цикл», изобразить на бумаге то, как мог бы выглядеть Леонид Горбовский, - и совершенно непонятно, что ещё могло меня, двенадцатилетнего мальчишку, заставить взять в руки карандаш.
Настоящие герои, живые, мужественные, умные и понимающие – если бы «прогрессоры» существовали на самом деле, то я бы хотел быть одним из их числа. Разумный, удивительный, правильно устроенный мир, светлое будущее человечества – это банально, конечно, но ради этого, по большому счёту, стоило бы жить. Не всё же жить ради шмоток, в самом деле, сколько же уже можно.
После всё было сложно. «Гадкие лебеди» и их радикально неправильный Банев, который страдает и пьёт, пьёт и страдает, но всё равно невероятно симпатичен, и правильные дети, и новый мир уже не такой дивный и даже не такой новый. И «Град обречённый», где запросто можно сделать революцию, но никак нельзя уйти от судьбы, - это все так просто и так неожиданно объяснялось и, несомненно, действовало лучше хитросплетений Джойса.
А ещё, конечно же, «Пикник на обочине» и «Улитка на склоне». «Улитка» выросла из совсем небольшой повести «Беспокойство», сначала были прогрессоры, а потом уже обычны люди, потому что какие к чёрту прогрессоры, когда не помнишь себя и не способен дойти до Города. В «Пикнике» единственно-важное: мы не знаем, кто мы есть, не умеем и не хотим знать, кое-как можем понять только перед лицом смерти, а до этого рассеяно бродим по Зоне, так же рассеяно собирая артефакты.
Начали с бодрого рока, чего-то вроде «allyouneedislove», а затем логично эволюционировали дол чистейшего блюза, музыки взрослых и усталых людей. Не летим к звёздам, коммунизма не построили, вакцину от рака не изобрели, так давайте хотя бы попробуем остаться людьми, что ли.
Напоследок – «Отягощённые злом». Страннейшая повесть о том, как власти небольшого городка Ташлинска сражаются с «Флорой», своего рода детьми природы, которые похожи больше на внуков Банева, нежели на детей. Неправильные всегда приходят за правильными, из бунта получается перегной, застой копит бунт, и всё это – по кругу. И призрачную, но всё же надежду даёт только фигура Учителя.
О чём были АБС? О том, что человек, если по-честному и без иллюзий, слаб, смертен и мал, даже если и способен правильно посадить глайдер. Он всё равно человек, в нём есть то, что будет отличать его от животного, делать его значимым и ценным, вне зависимости от знаний глайдера. Он может ошибаться, заблуждаться и максимально отдалиться от самого себя.
Стругацкие были о самом человеке и о том, как ему больно, как ему трудно, как ему страшно и как его, такого, можно любить. Именно ради этого, собственно, и следует их читать, если вы ещё не пробовали. Ради того, чтобы посмотреть, каким человек чаще всего бывает, каким может быть и каким ему нельзя становиться. Не редкость, когда всё это – один и тот же человек.
Нам говорят о «небанальном видении», о «креативе», об «остром взгляде». И мы введемся на это. А они – не велись. Конечно же, так и надо. Но кто теперь так сумеет, совершенно непонятно.
«Закваской Мира Полудня и золотого века» может быть только человек-творец, человек, которого воспитали таким образом, что целью его жизни и высшим наслаждением для него является творческий труд», - это из одного из последних интервью Бориса Стругацкого. Честное слово, всем бы нам так.
