ГлавнаяНовости компанийКультура и искусствоИзбранные практики московского концептуализма

Избранные практики московского концептуализма

02.12.2010 16:26:00

_687_big

В сущности, оно производится, то есть становится процессом, избавляется в его произведении от четких границ и становится протяженным во времени и пространстве действием, одновременно созерцанием и отношением к проделанному и увиденному. При этом публике не предоставлено права быть деятельным соучастником, а, скажем, соавтором «по мнению», то есть сочувствующим в высокой степени абстракции. Снятие границ и процессуальность тем не менее не отменяют герметичности этого искусства в силу определенного интеллектуального ценза. Сложно сказать, насколько облегчают такой сдвиг восприятия предпринятые кураторами выставки усилия что-то пояснить, снабдив экспозицию текстами автора, щедро размещенными по стенам галереи. Это, разумеется, в большей степени артефакты, нежели комментарии.

Не прочесть их невозможно, иначе непонятно, каких смыслов благополучно не избежал автор в той или иной инсталляции, но и чтение последней ясности также не вносит. Собственно произведением искусства становится в том числе интерпретация зрителем произведений Монастырского и «КД», лишь опосредованно связанная с углом авторского зрения, что как раз и является основой концептуального видения, когда главным становится не произведение как таковое или момент его создания, а момент сопереживания и осмысления, который длится во времени, как до, так и после самого художественного процесса.На московской выставке впервые демонстрируется инсталляция «Фонтан». На фотоизображении фонтана Дружбы народов ВДНХ скульптуры запечатлены со спины и как бы повернуты лицом друг к другу. Внутри импровизированного фонтана насыпана белая мука, вступив в которую посетители выставки разносят ее по остальным залам на своих войлочных тапочках, полученных в гардеробе.

В экспликации к «Фонтану» Монастырский пишет: «Они (статуи) не показывают нам свои лица, как это бывает во сне с людьми, которые давно умерли, и лица которых мы не помним». И если говорить об идеологии, то это не просто развенчание ушедшей в прошлое советской эпохи, а в более широком смысле десакрализация идеологического пространства как такового. Мука, рассыпанная на полу, с одной стороны, отсылает к акции Родченко, заливавшего пол черной краской, чтобы зрители, вступив в нее, портили полы в изысканных буржуазных залах, а с другой — к дзен-буддистскому «рисованию ногами», когда зритель, выйдя из символического пространства и оставляя следы в другом пространстве, продолжает таким образом длящийся акт искусства.

Также на выставке можно увидеть инсталляции «Гёте», созданную для кассельской «Документы», «Кант под мухой», «Оболочки» и «Тень зайца или сто лет Брентано», показанную в 2007 году на Венецианской биеннале. Из акционных объектов представлены «Ветка», «Пушка» (1975), «Дыхалка» (1977), «Дышу и слышу» (1983). Все эти занимательные штуки отнюдь не арт-объекты, а именно акционные объекты. Участие в них зрителя, пусть и умозрительное, обязательно. «Ветка» задумана, как музыкальный инструмент одноразового использования. Он сделан из нескольких рулонов скотча и ветки дерева, потянув за которую, зритель услышит треск разматывающейся липучки. Правда, никто так и не попытался произвести необходимое действие с веткой, что лишний раз доказывает, насколько в искусстве важнее эмоциональное переживание и предвкушение действия, нежели само действие. То же касается и прочих акционных объектов. Глядя в пушку и нажимая на кнопку, издающую писк, посетитель выставки автоматически становится участником и автором производимого действия.

А благородная спекуляция о сути того, что именно он произвел и какие ощущения при этом его сопровождали, — суть эстетики концептуализма. Хроникам 35-летней деятельности «Коллективных действий», одиннадцатый том которых сегодня пишется, посвящен отдельный зал, названный «Коридор КД». По двум сторонам зала развешаны мониторы, демонстрирующие записи загородных акций КД разных лет с участием Елены Елагиной и Игоря Макаревича, Николая Паниткова и Никиты Алексеева, Сабины Хэнсген и Георгия Кизевальтера, Сергея Ромашко и самого Монастырского, начиная с 1976-го и заканчивая сегодняшними днями. Среди соучастников-созерцателей — Иван Чуйков, Эрик Булатов, Илья Кабаков, Лев Рубинштейн, Римма и Валерий Герловины, Юрий Альберт, Эдуард Гороховский, Виктор Пивоваров. В конце зала на большом экране вывешена схема «Поле комедии и линия картин в акциях КД».

То, что происходит на экранах, пожалуй, видеоартом не назовешь. Это фиксация деятельности концептуалистов для истории московского неофициального искусства, которая все еще не написана, и сама эта выставка — к ней рабочий набросок, для вообще истории и для самих себя, серьезный архив фото- и видеодокументов, статей и текстов, предъявляющий обоснованно бюрократический подход. Монастырский всегда скрупулезно регламентировал, документировал и фиксировал свои акции, и момент фиксации — полноправный участник пересоздания языка искусства, ведь эстетика «Коллективных действий» строится не на визуализации перформанса как такового. Автор же находится уже не внутри действа, а становится сторонним наблюдателем и аналитиком. Практики группы «КД» тем и отличны от модного ныне флэш-моба, когда некая группа людей, договорившись в Сети, собирается в определенный день и час в условленном месте и совершает некие абсурдные действия, рассчитанные на мгновенный эффект. Еще вот участники какого-нибудь дружеского пикника тоже ведь предвкушают это событие, совершают действия по преодолению территории (конкретно — выезд за город), участвуют в самом действии, ведя определенные разговоры, и, отправляясь вечером домой в город, бурно обсуждают произошедшее. А их переживания сохраняются еще в течение какого-то времени.

Примерно то же происходило в акциях Монастырского и его соратников, правда, задачки ставились немного другие, но всегда связанные с психологией сознания и эстетического осмысления производимых действий. Для этого участники собирались после выездов у кого-нибудь дома и обсуждали проведенные акции, что, по мнению Монастырского, и есть самый настоящий процесс созерцания: «Созерцание происходит, как правило, уже после события, не в самом действии, а в тексте — в обсуждениях, статьях, комментариях и т. д.». Соответственно, и выставка Андрея Монастырского как процесс и непрекращающееся произведение (искусства же) продлена во времени. А идти она будет долго, до 27 января 2011 года.

Контактное лицо: Журнал "Однако" Подписаться на новости компании

Похожие новости

Культура и искусство
Светлана Малахова покорила Германию
Приятным подарком для российской художницы Светланы Малаховой стало то, что несколько её работ были выбраны для международного каталога Internationale Kunst Heute («Международное искусство сегодня»). 25.12.2013 18:37:47

Маркетинговые исследования