Космическая отрасль нуждается в реструкторизации- притоке новых технологий, разработке инновационных продуктов. Взять все это «из космоса» невозможно.По мнению экспертов, единственной возможностью догнать и перегнать Китай (даже- не Америку)- является активноевовлечение частного бизнеса.
За последние двадцать лет Россия оказалась на задворках космической индустрии.Эксперты объясняют это тем, что Роскосмосвсе эти годыопирался на «свои» старые проверенные предприятия, которые, как и подобает государственным компаниям, продуцировал старые проверенные решения. Не в последнюю очередь - отдавая даньтрадиции,ведь космическая отрасль исторически была спрятанапод грифом «секретной информации». Такой статус сохранил космическую отрасль в заповедной зоне «железного занавеса», надежно защищенного от разногорода внешних «негативных» воздействий, в числе которых оказалиськонкуренция и инновационные решения. Космическую отрасль не затронули такжеизменения, которые произошли после административной реформы в 2004 году. Если в остальных ведомствах произошло разделение функции - от министерств были отъединены регулятор и исполнитель (хотя бы формально) - тоРоскосмос остался един во всех лицах.
«Такой подход создает прекрасную почву для коррупции, - напоминает депутат Госдумы, кандидат экономических наук Валерий Зубов.- И скандал с хищением средств, которые шли на финансирование разработки системы спутников «Глонасс», как нельзя лучше иллюстрирует этот факт. «Роскосмос» нуждается в более эффективном распоряжении деньгами и, соответственно,уходу от натурального хозяйства».
По мнению Дмитрия Пайсона, директора по развитию космического кластера фонда «Сколково», совмещение заказчика и исполнителя - большая проблема для отрасли. «Эта схема унаследована с советских времен и от нее нужно оказываться. Если же функции будут разделены, появится вероятность подключения к госзаказу новых игроков. Пока же у частного бизнеса возможностей немного», - считает Пайсон.
Состояние невесомости
Изменения в космической отрасли, между тем, намечаются.В конце концов, недавно разработанная стратегия развития космической отраслибыла впервые вынесена на публичное обсуждение, хотя и вызывала большой шквал критики. «Впрочем, стратегия так и не была принята, а результаты ее обсуждения были засекречены», - уточняет Пайсон.Осенью этого года глава Роскосмоса Владимир Поповкинзаявлял о планах реформирования отрасли. Однако, судя по своим комментариям в прессе, прежде всего, он ориентируется на создание госкорпорации, в которой планируетсяскомпоновать по различным дивизионам космические активы. По мнению Поповкина, это должно стать временной мерой (растянутой на 5-7 лет) - предваряющий дальнейший процесс акционирования различных предприятий, вывода на IPO и т.д. Такое решение многим также кажется паллиативным.
«Госкорпороция как инструмент выглядит спорной с точки зрения преображения отрасли, - считает Дмитрий Пайсон. - Сторонники этой идеи называют необходимость объединения предприятий во избежание дробления сил. Однако нельзя, чтобы все зависело от накопленного опыта существующих предприятий. В отрасли, которая находится в довольно закостенелом состоянии, необходимосоздавать условия для появлениявнутреннейконкуренция. Интеграция же старых предприятий вряд ли будет способствоватьдвижению вперед», - считает Дмитрий Пайсон.
Между тем, представители частных компаний, с которым удалось поговорить «Бизнес-журналу», настроены намного более оптимистично, чем раньше: в конце концов, в Роскомосетеперь используют терминах «государственно-частное партнерство», кроме того есть удачные примеры сотрудничества космического ведомства с некоторыми компаниями.Однако в целом настороженность отраслипо отношению к «форме собственности» в глаза бросается.По крайней мере, ксвоим ключевым проектамРоскосмоспока не спешит привлекать «частников».
Так, на недавней конференции «Открытые инновации», заместитель руководителя РоскосмосаВиталий Давыдов выразил сомнение в том, что в России появятся серьезные бизнесмены, которые начнут делать перспективную космическую технику. «Мы никогда не могли найти тех, кто готов вложить в космос много, - сообщил он. - У нас в стране есть люди, организации, серьезный бизнес, у которого есть свободные средства. Но они прекрасно понимают, что вложить в космос - это отбить эти деньги через 5,8, может быть 10 лет. Они прекрасно понимают, что там серьезная конкуренция. Так может лучше завозить капусту и картошку, где все можно отбивать за месяцы, за годы. И не особо рисковать… Сейчас появляются люди, готовые вложить длинные деньги в использование результатов космической деятельности. Мне кажется, что сейчас у нас главная поляна взаимодействия с бизнесом - это именно использование результатов космической деятельности. Большие деньги, большая конкуренция будет с государевыми структурами. А вот использование результатов -достойное место для работы [бизнеса]».
Строго говоря, такому сдержанному отношению к частным инициативам есть и прагматичное объяснение. По словам Олега Казанцева, гендиракомпании «НПО «Лептон» - многое зависит от законов. «В частности, чиновникам очень мешает 94 ФЗ, согласно которому тендеры выигрывают предприятия, предлагающее минимальную цену. Таким образом, актуализируется риск появления компаний с выгодными предложениями, но не способными произвести продукт. Такие случаи были. В итоге, деньги были потрачены, а разработка так не появлялась. Ответственность же за НИОКР несет заказчик, исполнитель всегда может сказать: «Надеялись, что природа поможет - но не помогла!»».Есть и другие нюансы, которые объективно затрудняют привлечение частныхкомпаний к производству дорогостоящей техники. Так, контракт на сумму свыше 50 млн рублей требует банковской гарантии. Однако частный, преимущественно малый, космический бизнес далеко не всегда может ее получить и таким образом выпадает из обоймы серьезных заказов. В итоге, крупные заказы автоматически уходят государственным предприятиям, чьяконкурентноспособность по определению не может быть высокой.
Как объясняет Манфред Кришке, вице-президента IntermapTechnologiesCorporation, государственные космические проекты забюрократизированы и связаны с огромным количеством ограничений, с точки зрения использования финансовых ресурсов частная деятельность в космической отрасли безусловно более эффективна. «Судите сами: частная американская компания SpaceX потратила в общей сложности около $1,5 млрд на создание ракетоносителя и космического корабля. У правительственных агентств на решение аналогичной задачи ушло бы в 15-20 раз больше», - размышляет он.
По мнению Стивена Аттенборо, коммерческого директораVirginGalactic, несмотря на то, что государства и правительства остаются локомотивами, открывающими целые новые отрасли и направления (от мобильных устройств до космических путешествий), именно частный бизнес может довести все начинания до совершенства. «1960-е годы в России и США были эпохой подлинного энтузиазма и прорывов в космической отрасли. Однако те, чье детство пришлось на то время, впоследствии испытали чувство подлинного разочарования. Основатель VirginGalactic Ричард Бренсон выразил его так: «Шли годы, а я видел, что НАСА не делает ничего, что позволило бы мне осуществить мою детскую мечту - полететь в космос». Стоит ли удивляться, что у него и подобных ему предпринимателей возникло желание сделать что-то самому? Мы стали делать космос доступнее. И доказали, что можно достичь результата с гораздо меньшими бюджетами».
Что же касается импульсасоздания динамики в области российской космической техники, было бы достаточно, если бы Роскосмосотдавал хотя бы 20-25% своих заказов частным компаниям, - считает Олег Казанцев. «Сейчас же,по объему средств, частникам остается в лучшем случае2% бюджета».
Светлое будущее
По оценке собеседников «Бизнес-журнала», войти в партнерские отношения с Роскосмосомудалось считаннымединицам независимым компаниям: для этого «приходилось» бытьна голову выше государственных предприятий. По словам Виктора Ардова, гендира компании «Ракурс» (производителя программного обеспечения для обработки компьютерных снимков), в истории компании были случаи, когда предприятия Роскосмоса«дискриминировали» ее продукты исходя из «формы собственности», однако в результате Роскосмосвсе-таки стал постоянным заказчиком.
Среди таких, пока единичных, компаний - зеленоградское предприятие «Лептон», оптические приборы которой впервые были выведены на орбиту этим летом.Это произошло спустя 17 лет после создания компании.На запущенномспутникеустановлено четыре прибора, разработанные «Лептон». В их числе звездный датчик игиперспектральнаякамера, которая впервые появилась на российском космическом аппарате, в то время как американские и китайские спутники уже много лет оснащены подобными приборами (отличие этой камеры от обычной цифровой заключается в том, что она способна делать химический анализ объектов: определять сорт пшеницы, породу лесов и т.п.). «Теперь волнуемся за спутник - все ли с ним будет хорошо», - улыбается Олег Казанцев.
История компании «Лептон», которая много лет пыталась закрепиться на несуществующем космическом рынке, впечатляет.
Это предприятие было зарегистрирована Олегом Казанцевымвместе с партнерами в середине 90-х, после того как их работодатель (НПО «ЭЛАЗ») был объявлен банкротом. А свой первый свой заказ у Роскосмосабывшие научные сотрудникисумели получить лишь в 2001 году. До этого ониоколо пяти лет работали на чистом энтузиазме - бесплатно занимаясь подготовкой проектной документации для космического ведомства. По словам Казанцева, все это время деньги зарабатывали другими, наземными проектами: делаликамеры видеонаблюдения, «шпионские» объективы и так далее.«Если честно, перебивались, было сложно. Пришлось довольно долго ждать, пока в нас поверят.Все это время мы занималисьсобственными разработками для космоса», - рассказывает Олег. Впрочем,до сих пор все шло не очень гладко - по вине разного рода внешних обстоятельств. Так, дебютный заказ от Роскосмосана звездный датчик был предназначен для российско-украинского спутника, однако аппарат сломался и не смог стартовать. Второй заказ компания получила спустя четыре года - от МГТУ имени Баумана. Однако и в тот раз не повезло, спутник сгорел.Затем многие годы заказы, которые получала компания, были связаны с опытными образцами. Но покидать отрасль компания не собиралась. «Если ты один раз попробовал что-то сделать для космоса, отказаться от этого невозможно, - эмоционально рассказывает Олег Казанцев. - Это как наркотик. Ведь любой проект является фактически прикосновением к Вселенной! А его разработка сопровождается бурей эмоций, на каждом этапе. Что-то получилось - эйфория, потом видишь проблемы - и возникает ощущение, чтовсе рушится… Перед запуском все на нервах: успеешьсделать прибор -не успеешь. Затем, когда,наконецзапуск произошел, думаешь: упадет спутник - не упадет, включится прибор - не включится… Однако отказаться от всего этого невозможно. Дело не только в нас - тех, кто родился в СССР. Молодые люди, которые у нас работают (а это примернотридцатьсотрудников из семидесяти) -однажды поучаствовав в подобном проекте, вряд ли когда-нибудь захотят заниматься чем-то еще».